КОГДА И КАК ПОЯВИЛСЯ АРМАВИР (часть II)

Родному городу посвящается...  

 (к 175-летию со дня основания города Армавира)

Труден и долог был путь горских армян под защиту российской власти. Часто переезжали они с места на место и рассеивались по многим аулам Закубанья. Но вот настало 3 марта 1838 года.

В этот день на реку Лабу вместе со своим отрядом прискакал Григорий Христофорович Засс, который был тогда уже генерал-майором. На Лабе начались волнения в черкесских аулах, и Засс прибыл, чтобы навести порядок. Когда генерал справился со своей задачей и мир был восстановлен, к нему подошли несколько человек. Засс оглядел гостей и без труда признал в них черкесо-гаев. Те рассказали ему о своих трудностях и попросили взять их под покровительство. Генерал согласился. С помощью казаков и солдат Г. Х. Засс начал переселять черкесо-гаев из горных районов поближе к станицам и укреплениям Кубанской линии. Дело это оказалось непростым и нескорым. Однако, в конечном счёте, они обрели своё новое место жительства на левом берегу Кубани перед крепостью Прочный Окоп, под защитой её войск и орудий.

Переселение черкесо-гаев на место, выбранное Г. Х. Зассом, состоялось в апреле 1839 года. Вывести армян из аулов Домбайтук и Ушкундипс в район Прочного Окопа поручалось майору Льву Антоновичу Венеровскому – главному приставу (начальнику) закубанских народов. Сопровождали переселенцев солдаты 14-ой мушкетёрской роты Тенгинского пехотного полка и казаки Кавказского и Кубанского полков.

Л. А. Венеровский расставил солдат и казаков, сосредоточив их большую часть в голове и в хвосте каравана. Часть пехотинцев шла по бокам. Эти предосторожности не были лишними, так как многие черкесо-гайские семьи были довольно богатыми. Они везли своё добро на многочисленных подводах, гнали свой скот. Вместе с ними шли их крепостные крестьяне. У черкесов они назывались «пшитли». Эти люди также переселялись вместе с горскими армянами в район будущего Армавира.

По высокой сочной траве, сминая длинные стебли болиголова и пугая многочисленных зайцев и перепелок, двигалась вереница запряжённых волами повозок, растянувшаяся почти на версту. Мужчины большей частью шли рядом с телегами, уступив место детям, женщинам и старикам. Молодые женщины сторонились солдат и казаков, стараясь не смотреть в их сторону.

Солнце припекало почти по-летнему. Армяне говорили о чём-то меж собой на гортанном языке черкесов, наполненном шипящими и цокающими звуками. Обильно пересыпая свою речь украинскими словами, казаки толковали о станичных делах, о службе на кордоне и о чём-то ещё, что было также далеко от этой знойной степи, как и высокое южное небо над ней.

Двигаясь левым берегом Кубани, обозы горских армян к 21 апреля вышли, наконец, к месту, откуда хорошо был виден крутой уступ за рекой, на котором возвышался крепостной вал и постройки Прочного Окопа.

Л. А. Венеровский довёл переселенцев до того места, что было указано Г. Х. Зассом, и расположил солдат и казаков лагерем. Караван остановился, и на одно короткое мгновение повисла тишина, нарушаемая лишь мычанием волов и блеянием коз. Л. А. Венеровский легко спрыгнул с лошади, попросил принести перо, бумагу и чернильницу, и уверенным почерком написал рапорт генералу Г. Х. Зассу из «стана за Кубанью»: «Вследствие предписания Вашего превосходительства от 23 числа истекшего февраля за № 376, жители армянских аулов, состоявших между станицами первый Темижбекскою и Кавазскою, и второй Кавказскою и Казанскою, мною на показанное Вашим превосходительством место доставлены». И было это 21 апреля 1839 года – в день, который мы с полным основанием можем считать днём рождения нашего города.

Переселенцы начали располагаться на ночлег. Мужчины стали распрягать уставших быков, женщины спустились к реке за водой, а дети, как ни в чём не бывало, носились между повозок. Старики задумчиво смотрели на огни крепости за Кубанью, на темнеющий невдалеке лес и на бледный серп месяца на быстро гаснущем небе, под которым им суждено было встретить свои последние дни. Как примет их этот уголок земли на берегу быстрой Кубани, как скоро удастся наладить здесь жизнь? – думали люди, разбивая временные шатры для ночлега.

Л. А. Венеровский оставил возле переселенцев 40 солдат для их охраны от нападений разбойников, а сам с 20 солдатами поскакал в Прочный Окоп.

Не все семьи черкесо-гаев прибыли 21 апреля 1839 года на левый берег Кубани под охрану крепости. Многие переселялись сюда ещё год и два года спустя из других мест, когда узнали о помощи русских властей, которая была оказана их соплеменникам на новом месте. Надо сказать, что для привлечения черкесо-гаев в новый аул сам Г. Х. Засс приложил немало усилий, приглашая их сюда и лично участвуя в устройстве жизни поселения.

Большую роль в выведении семей горских армян из черкесских аулов сыграл и первый пристав (российский начальник) Армянского аула (будущего Армавира) сотник Атарщиков 2-ой.

Здесь надо сказать несколько слов о человеке, которого звали Карапет Арцивян. Он был священником. В 1815 году, когда ему было уже больше 50-ти лет, Карапет Арцивян переселился в горы Черкесии и стал ездить верхом на лошади по аулам, где среди черкесов-мусульман жили армяне. Некоторые из них годами не слышали христианской проповеди, не исповедовались и не причащались. Всякому христианину священник Арцивян помогал словом Божьим и стал со временем очень любим горскими армянами и почитаем другими народами. Как только в районе крепости Прочный Окоп возникло поселение черкесо-гаев, Карапет Арцивян, будучи уже совсем немолодым человеком, переехал сюда из столицы Черноморского казачьего войска города Екатеринодара, где проживал до этого момента уже 8 лет. Он привлёк в новый аул множество других семей горских армян.

Карапет Арцивян продолжил свою пастырскую службу в открытом в Армавире армяно-григорианском молитвенном доме, а затем и в армянской Успенской церкви. В 1866 г. он умер в возрасте 102 лет и был похоронен у стен этого храма (ныне ул. Кирова, 7), где и сегодня вы можете увидеть его памятник-надгробие из белого мрамора.

Первые годы аул черкесо-гаев не имел определённого названия и чаще всего упоминался просто как «Армянское селение». Г. Х. Засс не стал сам придумывать название аулу, поскольку полагал, что это должно быть делом самих армян. Он обратился к помощи ставропольского армянского священника Петроса Патканяна. Тот долго думал, и предлагал много разных вариантов, которые не нравились жителям Армянского аула. Только в 1841 году Петрос Патканян предложил назвать аул Армавиром в память о древней столице Армянского царства.

Название, предложенное Петросом Патканяном, пришлось по душе жителям аула, и вскоре после основания Армавир обрёл своё имя, которое за долгие годы истории ни разу не менялось.

Материал из книги "ИСТОРИЯ АРМАВИРА" (до 1917г.) С. Н. КТИТОРОВ, В. Г. ШНАЙДЕР