Вселенная - ЧЕХОВ

Антон Павлович Чехов… Великий русский писатель, признанный всеми народами гений, во многом определивший развитие  русской литературы и театра в XX веке... Один из немногих классиков, о которых не вспоминают дежурно. Чехова мы знаем со школьной скамьи. Но, к сожалению, до сих пор многое из жизни писателя остается загадкой.

До конца не разгадана его биография, отчасти благодаря стараниям некоторых людей, в первую очередь его родной сестры Марии. Существует реальный факт того, что она вырезала тот кусок произведения, который по ее мнению, не подходил для публикации. И позднее все документы, письма и записки писателя подвергались советской цензуре, в них вымарывались целые «неугодные» страницы… С советских времен у нас сложился болезненный образ Чехова в пенсне: серьезный, благообразный, лишенный страстей. Скрытые страхи, страдания, одиночество никак не укладывалось в биографию благочестивого властителя дум. Сегодня же искусствоведам открывается совсем другой Чехов – сложный, одинокий и противоречивый и главное – настоящий. И от этого – не менее великий.

Путешествуя по страницам биографии писателя, мы постараемся хоть немного приоткрыть завесу неизведанного, опираясь на дневники, письма, воспоминания…

 Чехов не любил писать о своей жизни. «Вам нужна моя биография? – Вот она. Родился я в Таганроге в 1860 г.  В 1891 г. совершил турне по Европе, где пил прекрасное вино и ел устриц. Писать начал в 1879 году. Грешил и по драматической части, хотя и умеренно… Из писателей предпочитаю Толстого, а из врачей – Захарьина. Однако, все это вздор. Пишите, что угодно. Если нет фактов, то замените их лирикою».

*      *      *

Семья Чехова была родом из Воронежской губернии. Об этом есть записи в ревизской сказке – статистическом документе того времени, куда после переписи заносились имена и фамилии крестьян. Дед Чехова, Егор Михайлович, был из крепостных, но впоследствии смог выкупить себя и свою семью на волю. Дед Чехова был, по-видимому, первым грамотным человеком в семье, что и помогло ему получить вольную и вывести в люди своих сыновей.

«Павла Егоровича и Евгению Яковлевну Чеховых, — пишет в своих воспоминаниях Александр Павлович Чехов, старший брат писателя, — Бог благословил многочисленной семьей — у них было пятеро сыновей и одна дочь. Антон Павлович был третьим сыном. Павел Егорович был таганрогским купцом второй гильдии, торговал бакалейным товаром, пользовался общим уважением и нес на себе общественные — почетные, а потому и бесплатные — должности ратмана полиции, а впоследствии— члена торговой депутации. Слыл он среди сограждан за человека состоятельного, но на самом деле едва сводил концы с концами».

Сам Чехов никогда не забывал о своем происхождении. «Во мне течет мужицкая кровь», – писал Чехов книгоиздателю А. С. Суворину в марте 1894 года.

*      *      *

«В детстве у меня не было детства", – говорил Чехов. «Деспотизм и ложь исковеркали наше детство до такой степени, что тошно и страшно вспоминать», – писал Чехов своему брату в 1889 году. Детство Чехова, отец которого, Павел Егорович, держал торговую лавку, было подчинено поистине каторжному режиму. Жизнь юного Антона и его братьев проходила между работой в лавке, открытой с 5 утра до 11 вечера, гимназией и бесконечными репетициями в церковном хоре, организованном Павлом Егоровичем. Нрав отца был тяжелым, но он любил искусство, старался дать детям хорошее образование. Лаской и нежностью смягчала жизнь детей мать – Евгения Яковлевна. Позже Антон Павлович скажет: «Талант у нас со стороны отца, а душа со стороны матери».

*      *      *

«Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания», – произносит в одной из сцен пьесы «Вишневый сад» Гаев.

На родине, в Таганроге, у Чеховых был шкаф из красного дерева, в котором мать Евгения Яковлевна прятала от детей сладости. Дети, в том числе и маленький Антоша, подходили к этому шкафу, кланялись ему и в шутку называли «дорогим» и «многоуважаемым». Работая над «Вишневым садом», Чехов «превратил» это воспоминание в знаменитое обращение Гаева к шкафу.

*      *      *

К театру Чехов стремился всю жизнь. Первые впечатления от театра он получил еще в юности, которую провел в Таганроге. Его брат Михаил вспоминал: «А.П., будучи… гимназистом пятого класса, спал под кущей посаженного им дикого винограда и называл себя «Иовом под смоковницей». Под ней же он писал тогда стихи…». В это же время были написаны его первые драматические произведения: водевиль, который не сохранился и пьеса «Безотцовщина», которая долгое время считалась утраченной. Драма «Безотцовщина» увидела свет лишь в 1923 году, уже после смерти писателя. В 1960 году, к 100-летию со дня рождения Чехова, она была поставлена в театре им. Вахтангова под названием «Платонов». По мотивам этой пьесы был снят известный фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино».

*      *      *

Антон очень рано стал главным кормильцем семьи: в 1876-м году лавка Павла Егоровича разорилась, и Чеховы, спасаясь от кредиторов, переехали в Москву. Антон, которому нужно было окончить гимназию, оставался в Таганроге до 1879-го. В письмах мать часто жаловалась ему, что денег совсем нет, одеться не во что, просила продать все, что осталось еще в Таганроге, и просила сына приехать поскорее. С приездом Антона жизнь семьи сразу повернулась к лучшему: Чехов привез стипендию за четыре месяца, а после стал зарабатывать литературным трудом, учась при этом на медицинском факультете Московского университета. После к литературному заработку прибавились деньги за врачебную практику.

*      *      *

В Москве Антон Чехов поступил на медицинский факультет Московского университета. Еще в ранних юмористических произведениях Чехов вырабатывает свой стиль короткого рассказа, уже выходящий за рамки чистой юмористики. Он успешно печатается в мелких юмористических изданиях Москвы и Петербурга – «Стрекоза», «Будильник», «Зритель». Общеизвестно, что Чехов подписывал свои ранние произведения "Антоша Чехонте", но не все знают, что у писателя было больше пятидесяти различных псевдонимов. Среди них такие псевдонимы как Человек без селезенки, Шампанский, Крапива, Лаэрт, Гайка № 6, Гайка №9, Шиллер Шекспирович Гете, Юный старец, Брат моего брата и другие. Парадоксально, что несмотря на огромное количество псевдонимов, в историю литературы Чехов вошел под своей настоящей фамилией, которая, к слову, происходила от нецерковного имени Чох или Чих. Чох - то же, что чихание. Так называли детей, чтобы уберечь их от чихания и других болезней.

*      *      *

Второй изданной Чеховым книгой стал сборник «Пестрые рассказы» (1886 г.). Многие считали, что со сборника «Пестрые рассказы» и началась литературная известность Чехова. В сборник вошли не только «шутовские упражнения», обычные для раннего Чехова, сюда вошли рассказы совсем другого рода, которые русская критика того времени характеризовала фразой «смех сквозь слезы». В одном из первых критических откликов на этот сборник отмечалось умение лаконично, «двумя-тремя штрихами», изобразить характер и «заразительный, струей бьющий юмор» Чехова.

Короленко писал об этой книге: «"Пестрые рассказы" заняли особое место в творческой судьбе Чехова. Эта книга, проникнутая еще какой-то юношеской беззаботностью и, пожалуй, несколько легким отношением к жизни и к литературе, сверкала юмором, весельем, часто неподдельным остроумием и необыкновенной сжатостью и силой изображения».

*      *      *

В 1885 году Антон Павлович побывал Петербурге, где произошли очень важные для его творческой жизни встречи – он познакомился с Д.В. Григоровичем и А.С. Сувориным. К началу 1890-х годов он опубликовал уже немало замечательных рассказов, привлекших всеобщее внимание. Его талант заметили и другие писатели старшего поколения – А. Н. Плещеев, Н.С. Лесков, позднее Л.Н. Толстой. Зрелые его произведения – «Степь», «Огни», «Припадок», «Дуэль», «Три года», «Дом с мезонином», «Скучная история», «Скрипка Ротшильда» – отмечены глубокой психологичностью и мягким чеховским лиризмом. Григорович был восхищен творчеством Чехова, о чем писал ему в 1886 году: «не сомневаются, что у Вас настоящий талант, талант, выдвигающий Вас далеко из круга литераторов нового поколенья». Письмо Григоровича заставила Чехова поверить в себя. После смерти Чехова Толстой сказал о его творчестве «Он создал новые, совершенно новые, по-моему, для всего мира формы письма, подобных которым я не встречал нигде…»

*      *      *

Наряду с литературной работой Чехов ведет медицинскую практику: служит врачом в Воскресенске, в Звенигороде. Долгое время именно в медицине Чехов видел и основной источник дохода, и жизненное призвание, а на рассказы, шутки и фельетоны смотрел как на способ подзаработать. Широко известна фраза Чехова: «Медицина — моя законная жена, а литература — любовница». Врачебная деятельность обогатила жизненный опыт писателя, обострила его наблюдательность. «Не сомневаюсь, - писал Чехов, - занятия медицинскими науками имели серьезное влияние на мою литературную деятельность; они значительно раздвинули область моих наблюдений, обогатили меня знаниями…»

 Чехов продолжал быть врачом всю свою жизнь. Лечил и больных в своем подмосковном Мелихове, помогал больным в Ялте… В письмах к брату подписывал себя шутливо – «брат и сестра Антоний и Медицина», продолжал участвовать в медицинских съездах и знакомиться с открытиями в этой сфере. Даже перед смертью, весной 1904 года, писал из Ялты знакомому: «Если буду здоров, то в июле или августе поеду на Дальний Восток не корреспондентом, а врачом».

*      *      *

В 1888-м году Чехов стал обладателем престижной Пушкинской премии, которую Академия наук присудила ему за сборник рассказов «В сумерках». «Премия для меня, конечно, счастье, и если бы я сказал, что она не волнует меня, то солгал бы… Вчера и сегодня я брожу из угла в угол, как влюбленный, не работаю и только думаю», –  писал Чехов Григоровичу. 

Впервые в истории русской литературы ею был удостоен автор маленьких рассказов. «Газетные беллетристы второго и третьего сорта должны воздвигнуть мне памятник или, по крайней мере, поднести серебряный портсигар, — писал Чехов Суворину. – Я проложил для них дорогу в толстые журналы, к лаврам и к сердцам порядочных людей. Пока это моя единственная заслуга, все же, что я написал и за что мне дали премию, не проживет в памяти людей и десяти лет».

*      *      *

И в 1990-м году Чехов уже был знаменитейшим писателем России. К этому времени у него вышли сборники: «Сказки Мельпомены. Шесть рассказов А. Чехонте» (1884), «Пестрые рассказы» (1886), «В сумерках. Очерки и рассказы» (за этот сборник присуждена академическая Пушкинская премия), «Невинные речи» (оба – 1887), «Рассказы» (1888), «Хмурые люди» (1890), а также поставлена его пьеса «Иванов» — сначала в московском театре Ф. А. Корша (1887), затем в петербургском Александринском театре (1889).

Максим Горький писал Чехову: «Огромное Вы делаете дело Вашими маленькими рассказами – возбуждая в людях отвращение к этой сонной, полумертвой жизни…»

Чеховская проза удивляла современников своей краткостью и простотой. К этому надо было приучить публику, привыкшую соотносить большого писателя непременно с романом,который читался «целыми зимами напролет».Краткость Чехова смущала многих. Сетовала даже Ольга Книппер, и Чехов объяснял ей: «Это у меня, Дуся, почерк мелкий…». Он утвердил в прозе лаконичный жанр рассказа – «Умею говорить коротко о длинных вещах» – и отвоевал для него право считаться большой литературой.

*      *      *

В 1890 году Чехов совершил тяжелейшую поездку по Сахалину – «каторжному острову», месту ссылки заключенных. «Сенсационная новость, – писала газета "Новости дня" 26 января 1890 года. – А.П. Чехов предпринимает путешествие по Сибири с целью изучения быта каторжников... Это первый из русских писателей, который едет в Сибирь и обратно».

К поездке Чехов долго готовился: изучал историю российской тюрьмы и колонизации острова, а также труды по истории, этнографии, географии и записки путешественников.

Почти 4500 верст на лошадях, сквозь холода, весеннюю распутицу… С дороги Антон Павлович шлет путевые заметки. Огромное впечатление производит Сибирь, могучий Енисей: «Я стоял и думал: какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега!»

В то время Сахалин был малоизученным, «никому не интересным» местом, не существовало даже данных о численности населения острова. В течение трех месяцев, что длилась поездка Чехова, писатель проделал огромный труд, в том числе провел перепись населения острова, изучал быт и условия жизни каторжан. Сахалинский врач Н.С. Лобас отмечал: «С легкой руки Чехова Сахалин стали посещать как русские, так и иностранные исследователи».

Итогом поездки Чехова стал выход в свет книг «Из Сибири» и «Остров Сахалин (Из путевых заметок)», в которой Чехов описал и невыносимую жизнь каторжников, и произвол чиновничества. «Сахалин – это место невыносимых страданий... – писал он.– ...Мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски; мы гоняли людей по холоду в кандалах десятки тысяч верст... размножали преступников и все это сваливали на тюремных красноносых смотрителей… Виноваты не смотрители, а все мы».

Важным итогом поездки Чехова по Сахалину стала перепись населения острова, большую часть которого составляли ссыльнокаторжные и их семьи. Чехов проехал от северной оконечности острова до южной, побывав практически во всех поселках. «На Сахалине нет ни одного каторжного или поселенца, который не разговаривал бы со мной», - писал Чехов.

*      *      *

В начале 90-х годов Чехов много путешествовал: после долгой поездки на Сахалин был на Цейлоне, в Гонконге и Сингапуре, собирался в Японию. А.С. Суворину он писал: «Затем следует Цейлон – место, где был рай. Здесь в раю я сделал больше 100 верст по железной дороге и по самое горло насытился пальмовыми лесами и бронзовыми женщинами…»

Из своих путешествий Антон Павлович привез множество фотографий. Например, сохранился снимок, сделанный неизвестным фотографом на палубе парохода «Петербург», где Антон Павлович держит в руках мангуста. О диковинном звере он писал: "Из Цейлона я привез с собой в Москву зверушку, симпатичного и самостоятельного, перед которым пасуют даже ваши таксы. Имя сему зверю – мангуст".

*      *      *

В 1892 году Чехов покупает небольшую усадьбу в селе Мелихово. «Нужен хоть кусочек общественной и политической жизни», – объяснял Антон Павлович свое решение уехать в деревню. В Мелихове А.П. Чехов – бескорыстный и самоотверженный доктор, общественный деятель, радетель о нуждах людей.

Брат писателя Михаил Чехов вспоминал: «… семь лет «мелиховского сидения» не прошли для него даром. Они наложили на его произведения этого периода свой особый отпечаток, особый колорит. Это влияние признавал и он сам. Достаточно вспомнить об его «Мужиках» и «В овраге», где на каждой странице сквозят мелиховские картины и персонажи».

По свидетельствам современников и мелиховских старожилов, село Уклеево (фигурирующее в повести «В овраге») во многом воспроизводит жизнь близких к Мелихову сел Крюково и Угрюмово. Например, в селе Угрюмове на поминках фабриканта Костикова дьячок съел всю икру, о чем долго потом помнили. Этот случай Чехов и воспроизвел в самом начале повести «В овраге», написанной им в 1900 году, уже после отъезда из Мелихово: «Село Уклеево лежало в овраге, так что с шоссе и со станции железной дороги видны были только колокольня и трубы ситценабивных фабрик. Когда прохожие спрашивали, какое это село, то им говорили: - Это то самое, где дьячок на похоронах всю икру съел…»

*      *      *

Чехов очень нравился женщинам. В представлении многих Чехов – это невысокий хрупкий человек, с негромким хрипловатым от болезни голосом. На самом же деле Чехов был высоким, настоящим «русским богатырем». В отпускном билете, выданном в 1879 году Таганрогской мещанской управой, обозначен рост Чехова: 2 аршина 9 вершков (выше 180 сантиметров).

О том, как прочно в нас засел стереотип о «невысоком хрупком Чехове» говорит, например, такая история. Актер Юрий Яковлев (рост которого 187 сантиметров), игравший Чехова, однажды имел возможность примерить подлинный чеховский пиджак и был очень удивлен тем, что тот ему "как раз".

Восторженные поклонницы следовали за Чеховым постоянно, когда в 1898 году Чехов перебрался в Ялту, многие из них отправились в Крым за своим кумиром.

В январе 1902 года газета «Новости дня», цитата из которой приводится на сайте «Газетные старости», писала: «В Ялте, где живет А.П. Чехов, образовалась, по словам "Саратовского Дневника", целая армия бестолковых и невыносимо горячих поклонниц его художественного таланта, именуемых здесь "антоновками". Последние бегают по набережным Ялты за писателем, изучают его костюм, походку, стараются чем-нибудь привлечь на себя его внимание и т.д. – словом производят целую кучу нелепостей. Идеал этих безобидных существ весьма скромен: "видеть Чехова", "смотреть на Чехова"».

*      *      *

Женился Чехов в 1901 году на ведущей актрисе Московского художественного театра Ольге Леонардовне Книппер, найдя наконец свой тип – «устремленную женщину». Ольгу Чехов увидел впервые в 1898 году в роли Ирины в «Царе Федоре». Затем они несколько раз встречались на репетициях спектаклей «Чайка» и «Царь Фёдор Иоаннович».

После этих встреч Чехов писал: «Ирина, по-моему, великолепна. Голос, благородство, задушевность — так хорошо, что даже в горле чешется… лучше всех Ирина. Если бы я остался в Москве, то влюбился бы в эту Ирину». Ольга Леонардовна вспоминала об этих встречах: «…с той встречи начал медленно затягиваться тонкий и сложный узел моей жизни».

*      *      *

Переписка Чехова с женой Ольгой Книппер была огромной. Их письма друг другу полны искренней любви и юмора, непосредственны и живы и полны заботы друг о друге.

В письмах Чехов придумывает для жены множество забавных милых прозвищ и обращений, иногда понятных только им двоим: "милюся моя Оля", славная моя актрисочка, собака моя, "милая моя конопляночка", "дуся моя бесподобная, балбесик мой", "милая, славная, добрая, умная жена моя, светик мой". Часто приправляя свои письма шутками, подобными этой: "Не забывайте писателя, не забывайте, иначе я здесь утоплюсь или женюсь па сколопендре".

В другом письме он просит: «Дуся моя, ангел, собака моя, голубчик, умоляю тебя, верь, что я тебя люблю, глубоко люблю; не забывай же меня, пиши и думай обо мне почаще. Что бы ни случилось, хотя бы ты вдруг превратилась в старуху, я все-таки любил бы тебя - за твою душу, за нрав. Пиши мне, песик мой! Береги свое здоровье. Если заболеешь, не дай бог, то бросай все и приезжай в Ялту, я здесь буду ухаживать за тобой. Не утомляйся, деточка».

В ответных письмах мужу Ольга Книппер была не менее нежна: "Антонка, родной мой", "...Как это я тебя не поцеловала в последний раз? Глупо, но меня это мучает", "Дорогой мой Антончик, как мне тебя не хватает! Я с тобой спокойнее и лучше. Я люблю чувствовать твою любовь, видеть твои чудные глаза, твое мягкое, доброе лицо".

"Голубчик мой, дуся моя, опять ты уехал... Я одна, сижу в спальной и строчу. Все тихо. Ты, верно, около Орла или уже в нем. Мне так многое хотелось бы тебе сказать, и чувствую, что ничего не напишу толком, как-то дико сразу писать, а не говорить. Отвыкла. У меня так врезалось в памяти твое чудное лицо в окне вагона! Такое красивое, мягкое, изящное, красивое чем-то внутренним, точно то сияет в тебе. Мне так хочется говорить тебе все самое хорошее, самое красивое, самое любовное. Мне больно за каждую неприятную минуту, которую я доставила тебе, дорогой мой», – писала она в ноябре 1902 года.

После свадьбы Чехов и Книппер прожили вместе лишь шесть месяцев, потом Ольга Леонардовна отправилась в Москву – работать, а Антон Павлович остался в Ялте. «Если мы теперь не вместе, то виноваты в этом не я и не ты, а бес, вложивший в меня бацилл, а в тебя любовь к искусству», – писал Чехов жене.

Женитьба писателя трагически напоминала сюжет его рассказа «Цветы запоздалые». У Чехова открылись легочные кровотечения и жить ему оставалось совсем немного. Брак их продолжался до смерти Чехова 2 (15) июля 1904 г. Ольге Книппер-Чеховой было суждено пережить мужа на 55 лет, больше замуж она так и не вышла.

Ольга Книппер была первой из актрис, сумевшая передать на сцене образы чеховских женщин. Она участвовала во всех пяти спектаклях чеховского цикла МХТ (Аркадина, "Чайка", 1898; Елена Андреевна, "Дядя Ваня", 1899; Маша, "Три сестры", 1901; Раневская, "Вишневый сад", и Сарра, "Иванов", 1901; во всех этих ролях она была партнершей Станиславского).

*      *      *

Весной 1897 года у А.П. Чехова началось резкое обострение туберкулезного  процесса, давно подтачивавшего его здоровье. В больнице Чехова посетил Л.Н. Толстой: «В клинике был у меня Лев Николаевич, с которым вели мы преинтересный разговор… Говорили о бессмертии».

Со своей болезнью Чехов жил долгие годы, казалось, что она то отпускала его, то, наоборот, подступала все ближе.  Многие современники Чехова в своих воспоминаниях не раз подтвердят одну и ту же мысль: Антон Павлович никогда не говорил о своей болезни и не жаловался на здоровье, даже в самые тяжелые моменты, делая вид, что все в порядке, и боясь расстраивать близких и друзей.  

Находясь в Баденвейлере, Чехов писал маме и сестре: "Здоровье мое поправляется, входит в меня пудами, а не золотниками", "Здоровье с каждым днем все лучше и лучше"... Меж тем силы оставляли его с каждым днем.  

В статье, напечатанной в немецкой газете после смерти Чехова, его лечащий доктор Эрик Шверер писал: "Он переносил свою тяжелую болезнь, как герой. Со стоическим, изумительным спокойствием ожидал он смерти. И все успокаивал меня, просил не волноваться, не бегать к нему часто, был мил, деликатен и приветлив". 

"Было поистине изумительно то мужество, с которым болел и умер Чехов! ", – позже скажет о нем Бунин.

     *       *      *

Последние годы жизни Чехова прошли в Ялте, куда писатель перебрался из-за обострившейся болезни. В конце 1898 года он купил участок земли, на котором посадил сад и построил дом по проекту архитектора Л.Н. Шаповалова.

Первое время с Чеховым в Ялту жили сестра Мария Павловна и мать Евгения Яковлевна. Лечащий врач Чехова И. Н. Альтшуллерписал: «Сестра его Мария Павловна, очень всегда заботившаяся о брате Антоне и духовно больше всех близкая ему, когда выяснилось положение, была уже готова покинуть Москву и переехать совсем в Ялту... Но после его женитьбы план этот по психологически понятным причинам отпал».

В Москве остались любимая жена, знакомые писателя, друзья, издатели, любимый им МХАТ. Ялту же, где Чехов чувствовал себя словно в ссылке, он прозвал своей «теплой Сибирью».

*      *      *

На последние шесть лет жизни писателя пришелся расцвет Чехова-драматурга. С 1896 по 1903 год созданы, новаторские по духу и стилю, пьесы: «Дядя Ваня», «Чайка», «Три сестры», «Вишневый сад». Драматургия Чехова стала необычайно популярной благодаря Московскому художественному театру и завоевала театральные подмостки всего мира. 

*      *      *

Чехов терпеть не мог юбилеев, лицемерных речей, фальшивых улыбок. В последний год жизни писателя, в день его рождения, состоялась премьера во МХАТе  пьесы «Вишневый сад». «Дорогой, многоуважаемый...» услышал он поздравления в свой адрес… Улыбнулся и посмотрел в сторону К.Станиславского – исполнителя роли Гаева в “Вишневом саде”. Ведь это была дословная цитата из монолога Гаева по поводу юбилея книжного шкафа: “Дорогой, многоуважаемый шкаф!” Впрочем, газета «Новости дня» писала: «Представление "Вишневого сада" превратилось в грандиозное, полное и торжественности и искренности, чествование А.П. Чехова. Автор заслонил пьесу…».