Конец прекрасной эпохи глазами «Киноbookа» Часть 2

«Трудна дорога от правды к истине. В один ручей нельзя ступить дважды. Но можно сквозь толщу воды различить усеянное консервными банками дно»

С.Д. Довлатов «Компромисс»

Песни группы «Сплин» на стихи Иосифа Бродского звучат в наушниках Армавирочки, бодро шагающей на встречу с друзьями в любимый «Киноbook». 

Чтобы не потерять мысль о прочитанном, нужно не утратить зараженное идеями настроение. Вот и заветные двери… Пока  народ собирается, Армавирочка заваривает чай, расставляет чашки и настраивает компьютер с проектором…

На этот раз в «Киноbookе» состоялся просмотр фильма Станислава Говорухина «Конец прекрасной эпохи» по книге Сергея Довлатова «Компромисс».

Надо сказать, что он превзошел ожидания. Легкий и смешной, как проза Довлатова, он понравился всем. Картину можно смело назвать гордостью современного российского кинематографа. Отличный подбор актеров, музыка, действия – все так органично, что вспоминаешь – хорошее кино несет не столько развлекательную, сколько эстетическую функцию.

Проникнувшись «прекрасной эпохой» в очередной раз неутомимые интеллектуалы приступили к обсуждению.  Отзывы оказались в основном положительные, интересным было замечание одного из участников, что «после первоначального очарования, Довлатов утомил его бесконечным распитием алкоголя».

Всего в романе Сергея Донатовича двенадцать компромиссов, каждый из которых отдельная история о журналистской работе главного героя в газете. Легкость повествования и тонкий немного грустный юмор увлекают читателя мгновенно. Автор не навязывает своих идей, не оскорбляет злой сатирой, а лишь изображает забавные ситуации, без нравоучений и выводов. Читатель сам вправе решать, как ему относиться к тому, или иному случаю.

Как и для Бродского – главной целью для Довлатова было оставаться собой. «Хочу быть учеником своих идей» - говорил он, мечтая обрести житейскую свободу, раскованность и независимость от шаблонов.

Ни Бродский, ни Довлатов не смогли жить в мире общежитий и коммуналок со своим «индивидуализмом и принципом автономности человеческого существования». Что ж, если есть где-то место, где ты будешь чувствовать себя в естественной среде и сможешь беспрепятственно заниматься любимым делом – то почему бы не жить там? Осуждать личный выбор кого-либо – никто не вправе. Однако позже Довлатов придет к выводу, который в России поймут только спустя 20 лет: «… мы убедимся, что Америка - не рай. И это будет нашим главным открытием. Мы убедимся, что свобода равно благосклонна к дурному и хорошему. Под её лучами одинаково быстро расцветают гладиолусы и марихуана. Всё это мы узнаем позже. А тогда я был наивным младенцем. Я следовал принципу обратной логики. То, что плохо у нас, должно быть замечательно в Америке. Там - цензура и портвейн, здесь - свобода и коньяк. Америка была для нас идеей рая. Поскольку рай - это, в сущности, то, чего мы лишены. В Союзе меня не печатали. Значит, тут я превращусь в Арта Бухвальда. Мы говорили, уезжая: «Я выбрал свободу!» При этом наши глаза взволнованно блестели. Ибо свободу мы понимали как абсолютное и неоспоримое благо. Как нечто обратное тоталитарной зоне. Подобное чувство характерно для зэков, которые глядят на мир сквозь тюремную решетку. А также для инвалидов, которых санитары нехотя подвозят к больничному окну. Свобода представлялась нам раем. Головокружительным попурри из доброкачественного мяса, запрещённой литературы, пластинок Колтрейна и сексуальной революции» [Довлатов С.Д.,  В джунглях капитала].

Храните в себе осознанное чувство Родины и будьте верны сами себе, во что бы то ни стало.