Первенцы свободы, или Прочноокопское содружество. Часть 4

"Все стремились к чему-то высшему, достойному, благородному", - пишет декабрист Лорер в своих воспоминаниях... 

Николай Иванович ЛОРЕР (1795-1873), майор Вятского пехотного полка. Николай Лорер принадлежал к дворянам Херсонской губернии. Предки Николая Ивановича – французы. Отец декабриста Иван Иванович, херсонский вице-губернатор, выходец из Пруссии, женился на грузинской княжне Екатерине Цициановой. Он умер рано, оставив семерых детей. Вдова Екатерина Евсеевна вынуждена была отправить некоторых из них на воспитание к более состоятельным родным и знакомым. Николая взял богатый полтавский помещик П. Капнист.

Николай Иванович начал военную службу в лейб-гвардии Литовском полку, в составе которого участвовал в заграничных походах 1813-1814 гг., вплоть до вступления русской армии в Париж. В 1818 году он поручик, в 1822-м – майор.

В начале 1824 года Лореру пришлось оставить службу в гвардии «по недостатку в содержании». Князь Е. Оболенский, принявший Лорера в члены тайного Северного общества, посоветовал ему просить перевода в Вятский пехотный полк к П. Пестелю. Павел Иванович назначил майора Лорера командиром 1-го батальона своего полка, квартировавшего в Подольской губернии. Так Николай Иванович стал одним из самых близких друзей руководителя Южного общества и ревностным его помощником. Лорер выполнял обязанности секретаря Пестеля, участвовал в создании «Русской правды» – программного документа Южного общества.

После подавления восстания на Сенатской площади Лорера, как и многих его товарищей, доставили в Петропавловскую крепость. В донесении на имя коменданта от 3 января 1826 года говорилось: «Присылаемого при сем Лорера содержать под строжайшим арестом».

В последний раз Лорер увидел руководителя Южного общества при оглашении тому смертного приговора. Они столкнулись в смежной комнате. Пестель обнял Лорера:

– Прощай, друг!

– Прощайте, Павел Иванович!
Их развели конвойные.

Арестован   23 декабря 1825 г., осужден по IV разряду на 12 лет каторжных работ, позже срок был сокращен до 8-ми лет с последующим поселением в Сибири. С 1827 по 1832 гг. Лорер отбывал каторгу в Нерчинских рудниках, затем жил на поселении в Кургане Тобольской губернии, где в это вре­мя находились Нарышкины. Отсюда в 1837 г. перемещен рядовым в Отдельный Кавказский корпус и определен в Тенгинский полк, расквартированный в станице Ивановской. Но зимний отдых ему, как и другим декаб-ристам, разрешалось проводить в Прочном Окопе. В 1840 г. проживал в Прочном Окопе. Принимал активное участие в военных действиях против Шамиля, в экспедициях по устройству ряда фортов: Головинского, Лазаревского, Раевского. В Тамани познакомился с М. Ю. Лермонтовым и общение с поэтом оставило глубокий след в его душе. Участвовал в похоронах Лермонтова.

В историческом романе О. Форш «Первенцы свободы» дан прекрасный и незабываемый образ декабриста. Современники называли его «веселым страдальцем». Тяжкие испытания не сломили его оптимизма. Он отличался многосторонней образованно-стью, музыкальной одаренностью, писал стихи и рассказы, тонко чувствовал природу, был прекрасным рассказчиком, а главное - человеком большого гражданского мужества.

В 1840 г. Лорер был произведен в прапорщики, а в 1842 г. вышел в отставку.

19 апреля 1842 года в письме к декабристу А. Бриггену в Курган декабрист М. Назимов сообщал друзьям: «В заключение порадую Вас доброю вестью о нашем Циммермане (шутливое прозвище Николая Ивановича среди декабристов, приписывавших ему любовь к уединению. Циммерман Иоганн Георг – немецкий писатель, автор философского трактата об уединении). Будучи уволен в отставку, он с нынешнего месяца отправился из Керчи на покой в деревню своего брата. Там уже приготовлен ему хорошенький домик со всеми удобствами и даже прихотями по его вкусу. Брат и невестка его отлично добрые люди, как Вы знаете».

Здесь он и прожил остаток своей жизни, написав мемуары "Записки декабриста", в которых много страниц посвятил описанию Кубанской земли. «Записки» помогают живо и образно представить быт и военную службу декабристов...

О Льве Сергеевиче ПУШКИНЕ (1805-1852) следует сказать особо. Хотя он и не был декабристом, но 14 декабря 1825 г. находился на Сенатской площади, чудом избежал ареста. Всегда был близок к декабристскому кругу. С 1833 г. служил на Кавказе, а с 1839 по 1841 гг. - в крепости Прочный Окоп в качестве штабного офицера при генерале Зассе. Участвовал в военных экспедициях, в 1841 г. был в числе строителей крепости «Махошевская просека».

Н. И. Лорер в своих воспоминаниях так пишет о нем: «Л. С. Пушкин был один из приятных собеседников, каких я когда-либо знал, с отличным сердцем и отличного благородства. В душе поэт, а в жизни циник страшный. Лев Сергеевич похож лицом на своего брата: тот же африканский тип, те же толстые губы, умные глаза, но он блондин, хотя волосы его так же вьются, как черные кудри Александра Сергеевича. Лев Сергеевич ниже ростом своего брата, широкоплеч, вечно весел, над всем смеется, находчив и остер в своих ответах, пьет одно вино, хорошее или плохое - все равно, пьет много, и вино никогда на него не действует. Он не знает вкуса чая, кофе, супа, потому что в них есть вода. Весь лагерь был в восторге от Пушкина, потому что - где Пушкин - там и весело».

Беззаботный и храбрый, всегда без денег, которые не держались у него в кармане. Без слуги, с одной кожаной подушкой, закутавшись в старую шаль, но не расставаясь ни с шашкой, ни с баклажкой с кахетинским, которая обычно висела у него на седле и привлекала к нему веселое общество.

Его никто не называл Лев Сергеевич - только Левушка. Он прекрасно знал литературу, читал наизусть целые поэмы. Свято чтил память своего великого брата, знал наизусть все его произведения. Особенно любил выступать с чтением поэмы «Цыганы». Прекрасная память делала его жи­вой книгой пушкинских стихов, которые он постоянно читал. «С ним, - пишет П. А. Вяземский, - можно сказать, погребены многие  стихотворения (А. С. Пушкина) неизданные, может быть, даже и незаписанные, которые он знал наизусть… И он же мог изобличать в подлоге другие стихотворения, которые невежественными любителями соблазна несправедливо приписываются Пушкину». (П. А. Вяземский. Т.8. С.236-237). Лев Сергеевич оставил воспоминания о брате (A. С. Пушкин в воспоминаниях. T.1. С.53-65, 447-448). Сохранилось 40 писем А. С. Пушкина к брату и 4 письма Льва Сергеевича к поэту (Майков Л. Пушкин. - СПб., 1899.- С.1-40; Письма. Т. 1-3, по указ.).

Левушка и сам писал стихи, но ничего не печатал, избегая невыгодного сравнения. В деловых вопросах Левушка был беспечен и небрежен. Добрый малый, лихой кавалерист и праздный гуляка - он отличался безудержным мотовством и не переставал делать долги, которые всегда при­ходилось оплачивать Александру Сергеевичу.

Лев Сергеевич нежно любил брата, во время ссылки поэта между ними велась оживленная переписка. Левушка, исполняя поручения брата, вел сношения с издателями и книгопродавцами, продавал сочинения и получал деньги, выписывал и пересылал книги.

Левушка дружил с Лермонтовым. Когда они бывали в одной компании, то развлекались тем, что шутили, острословили и довольно зло высмеивали присутствующих. Именно разговор Лермонтова и Левушки в Пятигорске на вечере у Верзилиных 13 июля 1841 г. и печально знаменитая фраза о «горце с большим кинжалом» послужили поводом дуэли Лермонтова с Мартыновым и смерти поэта. Узнав о гибели друга, Левушка долго и безутешно рыдал. Кое-кто из очевидцев утверждает, что он был одним из тех, кто нес гроб с телом М. Ю. Лермонтова.

Левушка в 1842 г. вышел в отставку, служил в Одесской портовой таможне. Умер в 1852 г. в возрасте 47-ми лет. Погребен на Всесвятском кладбище.

О декабристе Владимире Николаевиче ЛИХАРЕВЕ (1803-1840) известно немного. Он происходил из дворян Тульской губернии. Был высокообразованным человеком; превосходно владел четырьмя иностранными языками, разбирался в вопросах философии, много путешествовал. По образованию и уму мог бы занимать видный дипломатический пост. В 1817 г. окончил Московское учебное заведение для колонновожатых, был зачислен прапорщиком в свиту царя. Служил на юге. Был адъютантом у графа И. О. Витте. Вступил в Союз Благоденствия и был одним из деятельных членов. В 1825 г. женился на дочери сенатора А. М. Бороздина. Был арестован в конце декабря 1825 г. и заключен в Петропавловскую крепость. Судом приговорен к ссылке и каторжным работам на 4 года, а затем на поселение. Отбывал наказание в Чите и Кургане. В 1837 г. в одной группе с Нарышкиным, Лорером и другими в качестве разжалованного    в солдаты был переведен на Кавказ. Здесь его приписали к Куринскому пехотному полку, который располагался в крепости Грозная. Но зимний отдых Лихареву было разрешено проводить в станице Прочноокопской (в том числе в I840 г.).

Товарищи отмечали, что он был худощав, болезненного вида, молчалив. Постоянно или читал, или раскладывал пасьянс. Любил играть в карты. Заметны были в нем глубокая тоска и душевные страдания. Окружающие видели у Лихарева миниатюрный портрет красивой женщи­ны, с которым он не расставался. Это был портрет его жены, сделанный когда-то в Париже. Она - из тех жен декабристов, что воспользовалась правом развестись с сосланным мужем и вышла замуж вторично. По ночам, когда все засыпали, Лихарев что-то подолгу писал при свете луны, приоткрыв полу палатки. Что это: стихи, дневник, воспоминания? Он никому никогда не показывал свою тетрадь.

Весной 1840 г. Лихарев отправился в Куринский полк, чтобы принять участие в военных действиях против восставшего Шамиля. В крепости Грозной он встретился с Лермонтовым. А знакомы они были еще с 1837 г. со Ставрополя, куда Лихарев прибыл по этапу из Сибири вместе с пятью своими товарищами.  С первой встречи Лихарев привлек внимание Лермонтова. А теперь, спустя 3 года, в походе против горцев к двум известным острякам-приятелям Лермонтову и Левушке Пушкину частенько присоединялся Лихарев. То и дело к ним подъезжали офицеры, привлеченные смехом и шутками.

11 июля 1840 г. отряд генерала Галафеева приблизился к мрачному Гойтинскому лесу и речке Валерик. Солдаты и офицеры хорошо знали эти страшные места. Чеченцы бились здесь и раньше  с особым упорством. Много крови и русской, и чеченской было пролито на этой земле. Потому-то и речка  получила название Валарг - речка смерти. И вновь здесь разыгралось кровопролитное сражение. Горел громадный аул Урус-Мортан, пылали Гехи. Казалось, весь лес, все небо охвачены пожаром. Чеченцы устроили завалы из толстых стволов вековых деревьев и были недоступны для огня артиллерии. Было приказано штыками выбить их из завалов. А чеченцы отстаивали каждое дерево, каждую пядь земли. Наконец, завалы были взяты. Бой затих. Остались груды изрубленных тел. Дымная струя крови стекала по камням в реку.

Лермонтов и Лихарев, уцелевшие в рубке, шли рядом. Но горская пуля промаха не дает. Лихарев был убит выстрелом в спину. Вместе с другими погибшими в этом бою его похоронили в братской могиле.

Несколько позднее через Валерик проходил отряд, в котором находились братья Беляевы и Вегелин. Взору их представилась чудовищная картина. Могилы были разрыты, тела обнажены, ограблены и изуродованы. «Мы вновь предали их земле. И сами предались скорби об еще одном по­терянном соратнике. Это была жестокая месть чеченцев, разъезжавших по аулам с зелеными знаменами и проповедовавших священную войну газават против русских гяуров» (А. Беляев).

Лермонтов, участник этого боя, обессмертил его в своей поэме «Валерик». Н. П. Огарев хорошо знал Лихарева. Он посвятил ему и его товарищам-декабристам прекрасные стихи: «И если б мне пришлось прожить еще года…» и «Я видел Вас, пришельцы дальних стран...»

(Продолжение следует)